Я читал Библию. Я читал Мулдашева. Я уверен, я убежден, что наше земное существование дано нам только с одной целью - совершенствование нашей души. Все горести, все невзгоды, все страдания, все испытания - это все только нам на благо. Пройдя через них душа становится чище, совершеннее, выше. Без них нам нельзя. Они - только благо для нас. И каждому дано именно то, что его душа заслужила, в чем она нуждается для совершенствования. Кому - совершенствоваться через нищету, голод, боль и страдание. Кому - через богатство, роскошь, восхваление. Согласитесь, пройти с честью и достоинством через медные трубы не менее сложно, чем через огонь и воду. Я убежден, что смерть - лишь дверь в новую жизнь. В жизнь, несоизмеримо лучшую и благостную, по сравнению с этим земным существованием. Но чтобы попасть туда, а не вернуться вновь на Землю, надо стать лучше. Надо стать достойным. И для этого "стать достойным", которое нам несомненно нужно, дано все это, что мы называем нынешней жизнью. Я все это понимаю, я в это верю. Но от этого почему-то не становится легче...
Мои больные в своем большинстве неизлечимы. У нас в клинике вообще нет такого понятия "выписан с выздоровлением". Лучший исход - "выписан с улучшением". Худший - ... не будем об этом, ладно? Самое ужасное, что мои больные в большинстве своем полностью сохранны психически и прекрасно осознают свое состояние. И свою неизлечимость. Вы когда-нибудь смотрели в глаза безысходности? Я это делаю ежедневно.
Мои больные в большинстве своем не умирают от своего заболевания. Это не онкология и не инкурабельные пороки сердца. Но от этого не легче. Когда говоришь матери "ваш ребенок уже никогда не будет ходить" испытываешь ... нет, этого не передать. Но ко всему привыкаешь. Мы легко воспринимаем фразу "оформить инвалидность". Инвалидность ребенку. И не для "закосить от армии", а действительно ребенку-инвалиду для выжить. Мы легко говорим матери "получайте инвалидную коляску". Для ребенка, который еще месяц-два назад был абсолютно здоров, бегал и прыгал, рос и строил какие-то планы на будущее. А сейчас - все. И навсегда.
Если я когда-нибудь окажусь там (что значит "если"? Помру - окажусь.) я несомненно узнаю, за что это все нам дано. И для чего. И пойму, и приму, что без этого было нельзя. Но пока осознание этого как-то не греет...
Эх, что-то на меня накатило...
БУДЕМ ЖИТЬ!!!
Мои больные в своем большинстве неизлечимы. У нас в клинике вообще нет такого понятия "выписан с выздоровлением". Лучший исход - "выписан с улучшением". Худший - ... не будем об этом, ладно? Самое ужасное, что мои больные в большинстве своем полностью сохранны психически и прекрасно осознают свое состояние. И свою неизлечимость. Вы когда-нибудь смотрели в глаза безысходности? Я это делаю ежедневно.
Мои больные в большинстве своем не умирают от своего заболевания. Это не онкология и не инкурабельные пороки сердца. Но от этого не легче. Когда говоришь матери "ваш ребенок уже никогда не будет ходить" испытываешь ... нет, этого не передать. Но ко всему привыкаешь. Мы легко воспринимаем фразу "оформить инвалидность". Инвалидность ребенку. И не для "закосить от армии", а действительно ребенку-инвалиду для выжить. Мы легко говорим матери "получайте инвалидную коляску". Для ребенка, который еще месяц-два назад был абсолютно здоров, бегал и прыгал, рос и строил какие-то планы на будущее. А сейчас - все. И навсегда.
Если я когда-нибудь окажусь там (что значит "если"? Помру - окажусь.) я несомненно узнаю, за что это все нам дано. И для чего. И пойму, и приму, что без этого было нельзя. Но пока осознание этого как-то не греет...
Эх, что-то на меня накатило...
БУДЕМ ЖИТЬ!!!